Вчера, впервые за длительный промежуток времени, вынужденно воспользовался общественным транспортом.
Сижу, веду наблюдение, по обыкновению слушая музыку, чтобы не засорять уши внешними шумами, никого не трогаю. Обычно во время таких поездок я или смотрю, что происходит за окном по ходу движения транспорта, или рассматриваю пассажиров. У нас в любимом Мордоре немало симпатичных людей, рассматривать которых доставляет мне эстетическое удовольствие. Глаза мои в тёплый сезон обычно прикрыты солнцезащитными очками, чтобы моё внимание никого не смущало. На этот раз, правда, я очки как раз снял.
И вдруг - в мою музыкальную идиллию врывается какой-то гевалт. Я смотрел в окно, но мне стало интересно, кто же это сподобился верещать так громко, что звук пробился аж через мою личную атмосферу.
Гляжу - в автобус влезла (другого слова не подобрать) омерзительно жирная тётка. Вот прям - как студень; холодец, по недоразумению покинувший недра холодильника. И что-то верещит - и на кондуктора, и вообще - на всех кругом. Наушники я не снимал, но из контекста ситуации и пробивающихся через музыку взвизгов стало ясно, что она считает всё общество обязанным ей на том основании, что она - инвалид какой-то там группы, и еле ходит с тросточкой. И потому вокруг неё все должны плясать.
Эта тётка взгромоздилась на сиденье через проход от меня, согнав оттуда женщину, вынужденно пересевшую напротив. А потом ещё и напрягая согнанную женщину: сперва тем, что та ну просто обязана помочь ожившему студню сложить холодцовы пакеты на сиденье рядом, а после - нескончаемым пиздежом. Вероятно - о своей тяжкой судьбине. В паузах между игравшими в моём плеере мелодиями доносилось какое-то нытьё о даче, об отсутствии помощи, о плохой родне, в общем - живой студень вывалил на первого попавшегося культурного человека весь свой ОБВМ.
И вот она сидит: красная, потная, в маске, в довольно тёплой куртке, несмотря на жару - и вещает, вещает, вещает без конца. Громко, на весь салон. Я смотрю на лица людей, сидящих напротив меня: они явно не прочь бы послать её на хуй, но все культурно молчат. Онажеинвалид.
Тётка-студень, между тем, вещая свои жалобы на судьбину и людей, стреляет глазами в мою сторону. И на лице её постепенно появляется выражение, как бы говорящее:
- Ты едешь тут, осчастливленный соседством со мной, но делаешь это без уважения.
Один раз появилось это выражение, два, три... а я - человек смешливый. В общем, не знаю, через сколько минут, не засекал - но меня разобрал смех.
И я засмеялся. В голос.
Вы бы видели её лицо. Его перекосило, и она заверещала вынужденно слушающей её женщине напротив что-то в мой адрес. Что - я, естественно, не слушал. Я просто отсмеялся, затем дождался, пока тётка-студень перестанет кивать в мою сторону, нажал в плеере на паузу, и спокойно, отчётливо сказал, обращаясь как бы в пространство, но глядя прямо ей в глаза:
- Есть люди, которые уверены, что все кругом им должны. И от этого у них едет крыша.
Тётка-студень запнулась, на лицах пассажиров напротив промелькнуло одобрение, а сидевший прямо рядом со мной дед, неоднократно с прищуром косившийся на тётку-студня, пока она вещала - так тот от моего высказывания аж одобрительно хмыкнул. Я же просто снова включил музыку.
Через некоторое время женщина, вынужденная выслушивать нытьё "пупа Земли", вышла на своей остановке, вещать стало некому, и тётка-студень захлопнула своё решето. Впрочем, ровно до того момента, пока не приехала на нужную ей остановку, и не начала требовать (не просить), чтобы другая женщина помогла ей выйти и подала пакеты.
По следам этой бытовой сценки - новый пост в блоге от практическом человекостроении. Посвящённый, например, физическим последствиям ЧСВ.
Journal information
Второе правило Клуба - никаких правил.UPD (май'14). Пора изменить второе правило Клуба таки пришла. Связано это с тем, что некоторое время назад я начал писать…