Терроризм страшное оружие, но у угнетённых бедняков нет другого.
Жан-Поль Сартр
С момента кровавых событий пятницы, 13-го, наблюдаю в совершенно разных либерастических блогах одну и ту же картину. Комментаторы тычут "скорбящим" хозяевам означенных блогов цитату из Сартра, а те, размахивая банхаммерами, с пеной у рта вопрошают "а
Этот пост пишу, дабы дать пинка лицемерам, прикидывающимся тупыми, ибо слова парижанина Сартра уместны, как никогда, однако вступать в полемику с либерастами на их территории - это означает участвовать в Специальной Олимпиаде. Пну сразу всех, скопом.
В 1995 году Матьё Кассовиц снял киноленту "Ненависть" (La Haine), повествующую о буднях французских гетто. А чтобы тамошние лицемеры не смели открывать хлебала, утверждая, будто всё показанное в фильме - неправда, хитрый режиссёр совершил уловку - сделал главным героем... еврея. Евреи же, как известно, - "священная корова" послевоенной Европы.Фокус удался - "Ненависть" получила пальмовую ветвь в Каннах, а затем и кучу "Сезаров". Венсан же Кассель, сыгравший Винса, в одночасье проснулся известным актёром. Во всяком, случае, лично я впервые увидел Касселя на экране именно в La Haine.
Уж не помню, в каком году "Ненависть" показали по телевизору, в который я тогда ещё заглядывал, но она произвела на меня большое впечатление. Как минимум потому, что у нас бушевали 90-е, а всё, увиденное в фильме, вдребезги разбивало мои юношеские иллюзии насчёт того, что "в Европе лучше". С парнями вроде тех, которые смотрят на вас с кадра в начале поста, я каждый день здоровался за руку, с той только разницей, что среди Саидов и Юберов местного разлива были сплошь белые лица.
В юности я был человеком легковоспламенимым, не то, что сейчас, и меня очень зацепил момент в фильме, когда главные герои смотрят на рекламный щит, где написано "Le Monde est a Vous", то есть "Мир принадлежит вам". Я даже выразил свои чувства доступным мне способом.
[сабж]Мир принадлежит вам
Я шатался без дела по городу.
Я увидел рекламный щит.
Надпись на нём влезла в голову.
В моих мыслях, как заноза, торчит.
Я не забуду того, что написано там.
Эти слова "мир принадлежит вам".
Кто это "вы"? Ты или я?
Эта Земля ИХ, не твоя, не моя.
Атлас мира передо мною лежит.
Ни тебе, ни мне не принадлежит.
А что же нам? "Бей его, бей!"
Мир не принадлежит ни мне, ни тебе.
Я падал с небоскрёба во сне.
Я твердил себе: "всё хорошо",
Но главное не как падаешь, нет.
Главное – это приземления шок.
Это молитва современным богам.
Её слова: "мир принадлежит вам".
Кто это "вы"? Ты или я?
Эта Земля ИХ, не твоя, не моя.
Атлас мира передо мною лежит.
Ни тебе, ни мне не принадлежит.
А что же нам? "Бей его, бей!"
Мир не принадлежит ни мне, ни тебе.
Я не знаю, что будет завтра,
Что я буду делать, куда пойду.
Наша жизнь – проигравшая ставка.
В конце концов и я упаду.
И если этот мир принадлежит ВАМ,
То что же тогда остаётся НАМ?
Кто это "вы"? Ты или я?
Эта Земля ИХ, не твоя, не моя.
Атлас мира передо мною лежит.
Ни тебе, ни мне не принадлежит.
А что же нам? "Бей его, бей!"
Мир не принадлежит ни мне, ни тебе.
(с) ну, вы поняли
Саид в фильме исправляет первую букву слова "Vous" на "N", чтобы превратить фразу в "Мир принадлежит нам". И, глядя на шок, в который пришли французы от пятничных событий, я могу констатировать - это превращение таки состоялось.
Те, кто расстреливал в театре Bataclan парижан, распевавших "I'll love the devil", говорили по-французски без малейшего акцента. А это означает, что стреляло очередное поколение ребят из гетто, потомков выживших Саидов, Юберов и Винсов. Теперь, в отличие от 90-х годов, у этих ребят есть идеология, отталкиваясь от которой, они могут реализовать свою ненависть в действиях. Да, их используют в своих целях большие заокеанские дяди, однако невозможно использовать того, в ком уже не накоплен достаточный заряд ненависти.
"Откуда же этот заряд взялся??" - Возопит так и не снявший розовые очки относительно Европы поклонник "общечеловеческих ценностей". А вот откуда. Не буду формулировать самостоятельно, ибо за меня уже сделал это Виктор Мараховский.
- ...Большая часть этих мусульман являются инокультурными и компактно проживают в пригородах Парижа, в районах Марселя, других крупных городов. Практически это огромная община, локализованная в гетто. Значительная часть этих граждан - это "французы" второго-третьего поколения. Их родители прибыли работать на индустриальные предприятия во Франции в 1950-1970 годах. А сами они уже зачастую безработные. Во-первых, потому что само общество деиндустриализировалось в Европе. Европе просто не нужно столько промышленных рабочих. А какие-то постиндустриальные должности вот эти дети рабочих, дети мигрантов - на них они не могут претендовать. Они люди третьего сорта. Это семьи без капитала, без связей, живущие в гетто. И выросшие их дети не имеют должного образования правильного. Они могут получить бесплатное образование, но с бесплатным образованием они будут иметь волчий билет. Во Франции очень кастовое общество. Это нужно понимать. Очень классовое. Там очень многое решают личные связи. И для этих мигрантов второго поколения по большей части отключены социальные лифты. Это миллионы людей, которые живут на пособия в 300 евро. Это 20 тысяч рублей в месяц.
- Они не привыкли работать…
- Что значит - не привыкли. Их, собственно, и не пытались приучить. Им дали вот эти 300 евро в зубы - и живите, не нарушайте закон.
- Что это за люди?
- Во Франции есть система бесплатного государственного образования. Та же Сорбонна знаменитая. Однако все, кто претендуют на то, чтобы сесть в социальный лифт и подняться на верхние этажи общественной системы, конечно же, не в Сорбонне учились. Это люди, которые учились в специальных частных школах. Что касается французов второго или третьего поколения, то у них, точно так же, как в любом гетто, и мотивации обычно не возникнет. К тому моменту, когда нужно будет поступать в университет, у каждого из них будет одна-две судимости за мелкое воровство. Потому что семья, которая получает 300 евро на человека и 160 евро на ребёнка в месяц, она, мягко говоря, бедна. Вся молодежь из этих неблагополучных пригородов Парижа, из неблагополучных мегаполисов, кварталов Марселя, например, вся эта молодежь будет криминализована задолго до того, как к ней начнут предъявлять взрослые претензии. Они воруют, употребляют наркотики, пьют. Тот, кто чего-то хочет добиться в жизни, он просто не может сделать это обычным путём, как настоящие первосортные французы. Поэтому да, конечно, для них остается один выход - противостояние обществу в той или иной форме, выстраивание своей антисистемы.
Ну, так кто вякнет, что слова Сартра о терроризме не годятся к произошедшему в Париже? Или, может, это парижане первого сорта расстреляли себе подобных? Как бы не так.
Французское общество - "кастовое и классовое" (в который раз!) само породило очередных санкюлотов. Только теперь, в отличие от событий, имевших место в XVII веке, один санкюлот, вооружённый автоматом Калашникова, может накрошить несколько десятков "аристо".
Всё по Сартру, неуважаемые мною российские либерасты. А теперь расскажите нам о "социальном неравенстве в России" и об "обществе благополучия" на Западе.
Journal information
Второе правило Клуба - никаких правил.UPD (май'14). Пора изменить второе правило Клуба таки пришла. Связано это с тем, что некоторое время назад я начал писать…