Нет смерти во Вселенной!
Джон Китс
Джон Китс
Тетралогию Дэна Симмонса о Гиперионе не зря считают одной из самых потрясающих фантастических саг, однако, как давным-давно заметил ещё Омар Хайям, глядя в окно, каждый видит нечто своё. Один - грязь, другой - небо голубое, проглядывающее в разрывах туч. Книги - те же окна, и вот что увидел в тетралогии Симмонса ваш покорный слуга.
Если он прав, а он чувствовал свою правоту, хоть и не мог её доказать, - значит, любовь вплетена в структуру вселенной так же прочно, как гравитация и противоположность материи и антиматерии. Место для Бога, каков бы он ни был, не в паутине между стенами, не в сингулярных трещинах мостовой, не где-то вовне, впереди и позади событий... но в самой ткани вещей. Он развивается вместе с развивающейся вселенной. Познаёт, как познают спрособные к познанию элементы вселенной, любит, как любят люди.
Дэн Симмонс, "Падение Гипериона"
Там, где один видит жизнеописание полковника Федмана Кассада, другой - блестящее изображение истории возможного будущего, а третий - просто фантастический боевик, я вижу поиск ответа на всё те же издавна волнующие людей вопросы. И попытку сформулировать итоги своего поиска словами, если такое вообще возможно.
[предупреждение: людям религиозным - не читать]- Так называемые четыре основных принципа дзен, данные Бодхидхармой в шестом веке от Рождества Христова, - почти идеально указывают путь к Связующей Бездне. В разных традициях их передают по-разному. Я бы сказала так, - продолжала Энея. - "Во-первых, не полагайся на слова и знаки". Слова - свет и звук нашего бытия, вспышка молнии, озаряющая ночь. А Связующая Бездна прячется в глубочайших тайнах и в молчании… там, где обитает детство.
"Во-вторых, смысл вне Писаний". Художник увидит художника, как только карандаш коснется бумаги. Музыкант отличит музыканта среди миллионов людей, извлекающих ноты, как только зазвучит музыка. Поэт распознает поэта по нескольким слогам, особенно тогда, когда обычные значения и формы поэзии отброшены. Чора пишет:
Двое здесь были,
Двое вспорхнули…
Мотыльки.
…и в неостывшем шлаке выгоревших слов и образов обнаруживается золото глубинного смысла, который Р.Г. Блай и Фредерик Франк некогда назвали "тёмным пламенем жизни, пылающим во всех творениях", и "видением утробой, а не глазом", "нутром сострадания".
Библия лжёт. Коран лжёт. Талмуд и Тора лгут. Новый Завет лжёт. Сутта-питака, Никайя, Итивуттака и Дхаммапада лгут. Бодхидхарма и Амитабха лгут. Книга Мёртвых лжет. Типтака лжет. Все Писания лгут… как лгу сейчас я, разговаривая с вами.
Священные книги лгут не по злому умыслу и не от недостатка выразительных средств, но по самой природе своей, ведь они низведены до слов; все образы, наставления, законы, каноны, цитаты, притчи, заповеди, иносказания, рассуждения и проповеди в этих книгах обречены на неудачу, ибо они воздвигают преграду из слов перед человеком, ищущим Связующую Бездну.
"В-третьих, прямо указывай на человеческое сердце". Дзен, лучше всего постигший Бездну, боролся с проблемой указания без пальца, создания искусства без посредника, слышания этого могучего звука в вакууме, где нет звуков. Шики писал:
Рыбацкая деревушка;
Пляски при свете луны,
Запах рыбы сырой.
Это - я имею в виду не стихотворение - суть искания ключа к вратам Связующей Бездны. Каждый из сотен тысяч народов на миллионе планет в дни давно ушедшие имел свои деревушки без домов, свои пляски при свете луны на планетах без лун, запах сырой рыбы на берегах океанов без рыбы. Этим-то и можно поделиться вне времени, вне планеты, вне срока, отпущенного расе.
"В-четвёртых, прозревай природу и становись Буддой". И для этого не нужны десятилетия буддистских медитаций, христианских молитв или размышлений над Кораном. Просветление, в конце концов обретенное Буддой, - рафинированная сущность человека, то, что остается после выгорания шлака. Каждый цветок обретает сущность цветка. Дикая собака обретает сущность собаки, а слепая овцекоза - сущность овцекозы. Месту - любому месту - дана сущность места. И только человечество постоянно сражается и терпит поражения в попытке стать тем, что оно есть. Причины - сложны и запутанны, но основа у всех одна: мы эволюционировали как некий самосозерцающий орган эволюционирующей Вселенной. Может ли око узреть себя?
Энея на минуту умолкает, и в наступившей тишине звучит раскат грома. Муссоны задержались, но они неотвратимы. Я пытаюсь представить себе все эти пагоды, дома, горы, перевалы, мостики и галереи, покрытые коркой льда, окутанные туманом, и невольно вздрагиваю.
- Будда знал, что мы способны ощутить Связующую Бездну в молчании, отрешившись от шума повседневной жизни, - наконец говорит Энея. - В этом смысле сатори - великая и беспредельная тишина после дней и месяцев оглушительного рёва стереосистемы. Но Связующая Бездна - больше, нежели тишина… это начало слышания. Научиться языку мёртвых - первая задача тех, кто входит в континуум Бездны.
Иисус из Назарета входил в Связующую Бездну. Мы знаем это. Его голос - самый чистый среди голосов, говорящих на языке мёртвых. Он зашёл далеко. Он научился слышать музыку сфер. Он был способен, оседлав волны вероятности, зайти настолько далеко, чтобы увидеть собственную смерть, и ему хватило мужества не отвергнуть её, пока ещё была возможность. И ещё мы знаем, что по крайней мере в одном случае - умирая на кресте - он сумел сделать первый шаг - войти в пространственно-временную сеть Связующей Бездны, пройти сквозь неё и явиться своим друзьям и апостолам в нескольких временных шагах от собственной смерти на кресте.
И, взглянув на вневременность Связующей Бездны, освобожденный от оков своего времени Иисус познал, что именно он и есть ключ - не его учение, не Писания, основанные на его словах, не бездумный культ Его или внезапно обретшего былое величие Бога Ветхого Завета, в которого Иисус твердо верил, - а он сам, Иисус, человек, чьи клетки несут код, открывающий портал. Иисус знал, что его способность открывать эту дверь - не в его разуме и не в его душе, но в его плоти, в его клетках, в его крови, в его… буквально в его ДНК.
Когда во время тайной вечери Иисус из Назарета просил своих апостолов пить его кровь и есть его тело, он не говорил притчами, не совершал магического пресуществления, не устанавливал на многие века символическое ритуальное действо. Иисус хотел, чтобы они пили его кровь… несколько капель крови в огромной чаше… и ели тело его… маленький кусочек отшелушившейся кожи в огромном куске хлеба. Он отдал себя в самом буквальном смысле слова, зная, что те, кто выпьет его кровь, получат его ДНК и обретут способность познать Бездну, Связующую Вселенную.
И некоторые его апостолы обрели эту способность. Но, столкнувшись с ощущениями и образами, слишком яркими, чтобы их воспринять и осознать, эти апостолы дошли до безумия, постоянно слушая неумолчный хор голосов мёртвых. Они не смогли передать музыку своей крови другим и обратились к догме, низведя невыразимое словами к красивым проповедям, жёстким установкам и напыщенной риторике. И видение померкло, а потом и угасло. Врата закрылись.
Дэн Симмонс, "Восход Эндимиона"
- Выпив это, вы не обретёте ни счастья, ни мудрости, ни долгой жизни, - очень тихо сказала она. - Нет никакой нирваны. Нет никакого спасения. Нет никакой загробной жизни. Нет воскресения. Только безграничное познание - сердцем и разумом - и возможность великих открытий, великих приключений и гарантия новой боли и ужаса, из которых и состоит большая часть нашей короткой жизни.
Дэн Симмонс, "Восход Эндимиона"
Понимаю, что приведённые цитаты могут вызвать массу споров, как и моё скромное мнение о том, что каждое стоящее литературное произведение - оно о поисках гармоничного бытия, однако, всё равно пусть написанное лежит тут, в интернете, который есть лишь жалкая копия Связующей Бездны.
Можно ещё было бы порассуждать о влиянии на творчество Симмонса недавно поминаемых мной романов Азимова (что выражается как в общей идее поиска гармонии, так и в деталях: например, робота в цикле "Foundation" зовут Р. Дэниэл Оливо, а андроида в "Гиперионе" - А. Беттик), но я не буду. Скажу лишь, что тетралогия о Гиперионе достойна прочтения, ибо трагична и вызовет (как мне видится) огромную гамму чувств у любого мыслящего человека.
А мыслящие люди, в каком бы тысячелетие какой эры они ни жили, всегда поймут друг друга и найдут общий язык, как ваш скромный слуга, читая вот это написанное задолго до Христа стихотворение...
Вознёсся под синий купол небес
Восточного пика топаз.
Но в горных отрогах лощина есть,
Что скрыта от праздных глаз.
Её не ваяла людская рука.
Здесь тайна царит и покой,
Её осеняет природа сама
Кровлею облаков.
Пусть смена сезонов и времени бег
В мире перемены несёт.
Я в дивной лощине пребуду вовек,
Где замер событий ход.
Дао-Юнь, жена генерала Ван Ниньчи, 400 год до Р.Х.
...тут же отвечает своим.
Journal information
Второе правило Клуба -…