...Важно не то, много или мало получает исследователь, а то, что с момента прихода в ИОФИ и до конца трудовой деятельности ни его формальный статус, ни зарплата не меняются; в частности, с начала и до конца он не руководит никем из других учёных, но никто не руководит и им. Единственным стимулом, как и вообще единственным мотивом идти в исследователи, является научное честолюбие, то есть желание прославиться научными открытиями. Можно назвать это любопытством и тягой к познанию - но это будет то же самое, потому что сами по себе познания можно получить и из чужих работ, а если вам хочется вместо этого непременно узнать нечто самому и непременно первым, то это и есть честолюбие. Имперское руководство считает такую мотивацию единственно нормальной и правильной и в соответствии с общей своей философией и создало ИОФИ для того, чтобы эта мотивация могла реализовываться, не будучи замутнённой ничем другим (так же, как мотивация в виде службы и чести у сословия опричников).
* * *
Имея много исследователей, желающих работать с ним и под ним, талантливый учёный, таким образом, получает, по сути, группу добровольных подчинённых (помимо прочего обладающих материальными ресурсами), то есть сильно расширенные возможности и в экспериментальной реализации своих идей, и в их генерации. Причём чаще всего эти группы не съезжаются физически в один институт, хотя бывает и такое, а координацию своей работы и вообще общение ведут через Сеть. Так возникают и научные школы, и общества по присуждению премий (как правило, безденежных - что не мешает многим из них быть весьма престижными), и сетевые научные журналы с определенной научной линией. Так что де-факто в научном сообществе ИОФИ виртуально существуют и академики, и лауреаты, и лаборатории, и институты, и семинары, и учёные советы. Но появляются они безо всякого административного или финансового вмешательства государства или иных вненаучных центров влияния, не имеют рычагов давления на не входящих в них и существуют без какого-либо мандата, исключительно пока их члены считают их существование целесообразным. Поэтому трудно представить себе, чтобы в ИОФИ имел место бич нашей науки, как и бывшей российской, - приписывание себе руководящими учёными результатов, полученных их подчинёнными: в добровольных кооперациях такого просто не может быть. А это действительно бич, и не только и не столько потому, что радикально смещает мотивации у учёных - со стремления сделать великие открытия на стремление стать начальником. Главное - это делает невозможным определить кому бы то ни было, в том числе госорганам, кто же из учёных чего стоит "по гамбургскому счёту".
Смысл всей изложенной выше системы в том, что в фундаментальной науке никто не может оказать никакого влияния на выбор учёным-исследователем направления научного поиска, рабочих гипотез и путей реализации - ни государство (оно добровольно дистанцировалось от этого), ни другие учёные. Считается, что это было бы контрпродуктивно, потому что отсекало бы то, что большинству кажется глупым, но исключительно в силу их слепоты. А опасаться недостаточной мотивации учёных при отсутствии контроля Империя считает смешным - в учёные, которые богатыми в любом случае не станут, идут только те, кто и не нуждается во внешней мотивации. Эту полную, на наш взгляд, анархию Империя считает гораздо более продуктивной для поисковой науки, чем структурирование со стороны государства.
Михаил Юрьев, "Третья Империя"
Подытоживая заключительную заметку на тему предложенной автором концепции построения науки, скажу, что рациональное зерно в ней, на мой взгляд, есть. Удовлетворение собственного любопытства за государственный счёт - это правильно и хорошо, если деньги идут именно на удовлетворение любопытства, а не на обогащение исследователя.
Естественно, такой подход надо распространить лишь на естественные и точные науки, а всякую псевдонаучную чушь не финансировать вовсе.
Journal information
Второе правило Клуба - никаких правил.UPD (май'14). Пора изменить второе правило Клуба таки пришла. Связано это с тем, что некоторое время назад я начал писать…