К вопросу о личной ответственности каждого на войне.

В сегодняшнем сновидении мы с товарищем были мексиканскими солдатами первой четверти XX века. Офицеры сообщили нам, что наше подразделение вскоре направят выполнять карательную операцию против мирных жителей, которые поддерживали восставших индейцев.

Примерно 1/3 личного состава - в основном затронутая левыми идеями молодёжь - сказали, что не будут стрелять в мирное население. Но 2/3 составляли люди постарше, которым было плевать, кого убивать. Офицеры заявили, что любого, кто откажется быть карателем, повесят. По их приказу была сооружена виселица, но солдаты всё равно роптали.

Тогда они придумали хитрый ход: сказали, что вскоре приедут католические священники, и всех солдат временно сделают монахами. Якобы такой ритуал избавляет от греха убийства, который примет на себя Церковь. Молодёжь не повелась на эту шнягу, но остальных подобный расклад устроил. Они и так были готовы убивать, а тут вдобавок им обещают индульгенцию авансом.

Дезертировать мы не могли, так как потенциальных карателей было больше, и они, зная о нашей ненадёжности, вдобавок не ставили молодёжь в караулы. Вступить с ними в бой означало гарантированно погибнуть, а умирать, конечно, не хотелось. Тогда я придумал безжалостный план.

Церемония "временного посвящения в монахи" должна была проходить в здании колониальной постройки, приспособленном под часовню. Но туда помещалась лишь половина личного состава. Нашей задачей было сделать так, чтобы все сторонники участия в карательной экспедиции попали туда скопом, а из наших - не попал никто. И это получилось. Офицеры решили, что пример старших воодушевит остальных, и не препятствовали тому, чтобы в часовню шли по желанию, а не повзводно. Тем более, что в охранении по-прежнему были потенциальные каратели, а не наши.

Когда часовня была полна, и приехавшие католические священники начали свою службу, мы подпёрли двери брёвнами и подожгли здание сразу с четырёх углов.

Окон там было мало, и для того, чтобы отстреливать тех, кто пытался выбраться из них, или стрелять оттуда в нас, не понадобилось много людей. Так мы нивелировали численное преимущество потенциальных карателей, и оставшихся наших вполне хватило, чтобы подавить сопротивление тех, кто был в охранении.

Мы не захотели убивать мирных людей, но и сами умирать на виселице тоже не захотели. Мы убили офицеров, чей приказ считали преступным, и сослуживцев, готовых этот приказ выполнять.

Я проснулся и вспомнил немцев, которые отказывались стрелять в приговорённых, становясь вместе с ними к расстрельной стенке. Их было немного. И ни одна из немецких зондеркоманд не взбунтовалась против офицеров, не перебила их и не перешла на сторону партизан, хотя случаи перехода единичных солдат - были.

Что в моём сновидении было пресловутым меньшим злом? Руководствуясь принципом ненасилия, пойти на смерть, чтобы не убивать самому, зная при этом, что карательная акция всё равно состоится? Или - замарать руки кровью потенциальных палачей, с которыми вчера делили солдатский хлеб, как поступили мы?